PROMETA

О жизни, проживаемой внутри нас самих.Эпизод второй: ритм и интонация

Автор: Генисаретский О.И.
Источник публикации: Материалы к докладу на Психологическом семинаре под рук. А.Пузырея. Психологическйи факультет МГУ: окт. 2006 г.

 

Методологическая ситуация, или как сохранить сообщительность?

Вопрос: как достичь сообщительности, совмещающей проблемно-тематическую навигацию (трансового типа), с одной стороны, и когнитивную, дискурсивно-аналитическую внятность мысли, с другой?

Ответ:

* отслеживая события осаждения навигационного транса в концептуально-дискурсивном поле мысли (фиксируя концептуальные и дискурсивные прибавочные элементы);

* практикуя проактинвную культурно-ценностную риторику.

I. Разнообразие исходов текущего сведующего поведения

Отправная точка моего выступления – весьма абстрактная, т. е. отвлеченная, типологическая схема починов и исходов текущего проживаемого ведения/поведения.

Обращение к этой схеме позволит мне осуществить первое полагающее осаждение и тем самым,  введя в поле нашей сообщительности несколько концептов, по возможности осторожно подойти к теме «жизни, проживаемой внутри нас самих» и проблеме «как надлежит ее с достоинством проживать».

1.1. Разнообразие исходов

Исход 1

Цель достигнута и желание удовлетворено. Предмет желания теряет значимость и больше не представляется сознанием. Событие поведения (действие) окончено, хотя в другом последующем событии желание вновь может возникнуть и то же самое действие повторится.

Так поведение завершается состоянием удовлетворенности.

Таково повторяющееся простое действие, прерываемое паузами.

Исход 2

Цель достигнута, а желание не удовлетворено. Сознанию представляется новый (или тот же самый) предмет с тем же значением.

Если между первой исходной и  второй повторяющейся ситуациями имеет место пауза, налицо мотивационное давление (состояние томления, блуждающего внимания).

При этом в сознании может возникнуть компенсационное представление, которое само станет источником удовлетворения, а завершающим состояние станет мечтательность.

Исход 3

Цель не достигнута, а желание погасает  или подавляется.

В отличии от «хорошо структурированной» деятельности, где отрицательный результат – повод для новой пробы, незаконченное поведение  завершается состоянием подавленности,  провоцируя невротические эффекты, включая склонность к агрессии.

Исход 4

Ни цель не достигнута, ни желание не удовлетворено. Если память о такой ситуации налицо, она завершается переживанием растерянности, замешательства.

В виду нерефлектируемости текущего сведующего поведения и реализующихся в нем простых действий непосредственно переживаемые в них исходы – удовлетворенности, томления, подавленности и замешательства – не становятся сознаваемыми целями и мотивами последующих действий, но могут транслироваться в неопределенное будущее.

В некотором смысле тут можно говорить о памяти как темпорально-аффективно-катектической рефлексии текущего сведующего поведения.

Табл. 1

Катексис:типика исходов	Исполнение желаний
Достижение целей	да	нет
да	Удовлетворенность(1)	Томление(чувственное созерцание)(2)
нет	Подавленность(+ аффективные импульсы)(3)	Замешательство(+ находчивость,      и трезвение) (4)

Как видим, катексис – интегративная функция предметного сознавания достигаемых целей текущего поведения (его целесообразности) и чувственно-сознаваемой оценки удовлетворенности желаний.

Различая способность желания и способность удовлетворения, можно в последней видеть первичное проявление человеческого самосознавания, психическую материю которого составляют ценностно-значимые события/состояния удовлетворенности, до-вольности[1].

Помимо положительно значимого состояния удовлетворения (1), в нашей схеме налицо «значимые неудовлетворенности» (2, 3 и 4). Однако их нельзя считать отрицательными результатами сведующего поведения, ибо таковы они только с точки зрения неопределенности своего предметного значения. Чувственно же томление, замешательство и даже подавленность – аффективно определенные психические явления. И в этом смысле – вполне положительны (и ценностно-полагаемы).

Так что исходная катектическая интуиция (очевидность способности удовлетворения) – это полнота репертуара состояний удовлетворенности, имеющая более сложную меру, чем та, что дана сознанию, ориентированному исключительно на предметно-целевую значимость поведения.

В сведующем поведении чувственно-созерцательно оценивается мера катектического насыщения проживаемых и переживаемых событий/состояний, ценностная полнота жизни и завершенность ее.

Поэтому одно и то же разнообразие исходов текущего сведующего поведения может быть пережито как на фоне ненасытной неудволетворенности (катектического голода) , так и на фоне избыточного перенасыщения (катектического обжорства).

Точкой отсчета тут, по-видимому,  служит скрытый замысел о человеке, воплощенный в нашем человеческом самообразе.

1.2. Разнообразие починов

Как возникает исходное желание, вместе с представленной в нем целью?

Либо оно происходит внутренне и самопроизвольно, либо извне – через самим человеком дознанное знание, через полученное сообщение или же вместе представившемся взору предметом.

Самопроизвольные желания (в традиции именуемые помыслами) могут быть подлинно существенными, если они воспроизводят ставший этос человека. Тогда как правило они оканчиваются простым и непосредственным удовлетворением.

— Это намекает на самодостаточность умеренного удовлетворения желаний. Здесь и обладание потребностями, и переживание удовлетворений, постоянно чередуясь, воспроизводят человеческий этос. Тогда существование естественно, переживание непосредственно. Человек доволен своей судьбой, обладает собой посредством примирения с жизнью. Бежит мечтательности, старается изжить следы подавленности.

—  Или же они овладевают им в редкие минуты, но вспоминаются отвлеченно, как печалование о конечности своей судьбы, о невесть откуда взявшихся пределах, о том, что не состоялось, хотя, как кажется, могло бы состояться. Но такая печаль лишь оттеняет радование ее, судьбы, дарами[2].

— Или же происходит обособление особых ситуаций, где эти желания переживаются как замещенные (в образных грезах искусства, например).

— Или же ситуационно удовлетворяются на обочине основного жизненного пути, что чревато разочарованиями в своей судьбе[3].

1.3. Остатки

Если применительно к разнообразию исходов мы говорили о  памяти как форме темпорально-аффективно-катектической рефлексии сведующего поведения, то применительно к разнообразию починов следует сказать обожиданиях как форме той же самой рефлексии.

Тогда про сознавание – и даваемую им осведомленность —  можно сказать либо то, что оно лежит между ожиданиям  памятью, либо, что оно включает их. Сознавание, обычно созначаемое с состоянием «здесь-и-теперь», колеблется между  двумя указанными возможностями, то ограничиваясь фигурой «тут-вдруг», то расширяясь до «там-и-тогда».

А остатке у нас —  темпоральная, аффективно-катектическая реальность сведующего поведения.

II. Ритм и интонация 

1. Ритм и интонация, — а вовсе не целе- и смыслосообразность, и не предметная или ценностная значимость, – вот в чем перво-наперво  проявляется самоподобие, а тем самым и преемственность, аффективно-катектических потоков переживания.

Говоря об интонациях, я ранее, следуя М. М. Бахтину[4], имел в виду эмоцинально-ценностные интонации образующие сердцевину личностно-ценностного опыта человека. Благодаря этому ходу мысли подтверждается внутренняя цельность (integrity)человека как личности, имеющей неповторимый духовный облик и стиль жизни.     

Однако теперь мы знаем, что аффективно-катектический пласт переживания залегает глубже эмоционально-ценностного, который, в свою очередь, можно считать результатом специфической эмоционально-сензитивной рефлексии.

Воспользовавшись различением Ф. Шиллера, можно сказать, что  аффективно-катектический пласт «наивен», тогда как эмоционально-ценностный «сентиментален».  

Но мы также знаем, что аффективно-катектический пласт составляет лишь часть полного потока сведующего поведения и сознавательно артикулирующих его переживаний. По отношению к пласту целе- и смыслосообразности ее можно стоит рассматривать как своего рода мерцающий фон, сопутствующую аранжировку смысловой и целевой организации деятельности.

Если же рассматривать сведующее поведение исключительно в в аффективно-катектическом слое его, следует  принять во внимание его ритмические и интонационно-интециональные характеристиках[5].

2. Если теперь представить себе:

—  что интонирование созначно с интенциональностью (направленностью) и с интенсивностью (высотностью звука, энергийностью тонуса, масштабностью пространственного фона),

— и полифоническое, параллельное течение нескольких потоков переживания, влияющих друг на друга,

то перед нами раскроется психопрактический горизонт синергии, её проторефлексивный схематизм [6].

Тогда состояние «здесь-и-теперь» должно быть понято уже не как статическое, а как динамическое, текущее состояние[7].

Внутри аффективно-катектического потока сведующего поведения определенность такого состояния тройственна, в зависимости от того, относим ли мы  сознаваемые состояния:

— к начальным значениям потока, относящимся к прошлому и предопределяющим иные будущие состояния (к области определения  состояния);

— к граничным, обуславливающим его условиям (к области обуславливания состояния);

— или к его конечным значениям, зависящим от прошлых состояний и завершающим процесс  (к области предназначениясостояния).

Определенно сознавая только текущее состояние, мы оставляем в неопределенности как те состояния, что были до него – в неопределенном прошлом;  так и те, что станут для него – в неопределенном будущем. Тоже следует  сказать и об обуславливающих граничных условиях.

 Эта неопределенная определенность текущего состояния, коренящаяся в аффективно-катектической протоплазме его, вовсе не обязательно является нам как катастрофический хаос. Напротив, она же – в модальном отношении — условием возможности  личностного становления, развития, именуемого в гуманитарной психологии личностным ростом.

Впрочем, в энергийном отношении события, замечиваемые  в потоках сведующего поведения, интересны не сами по себе, а как свидетельства о высвобождении или связывании энергии, её приобретения или потери, возрастании или убывании. Здесь развитие событий означивают энергийные тренды, «силовые линии» возможного развития событий.

В ценностном же отношении развитие событий предстают перед нами как процессы переоценки ценностных значимостей, созначных с текущим состояниям и варьирующих уровень их собственной энергийности/синергийности).

Видимо именно так в аффективно-катектических потоках возникают новые аттракторы (точки привлекательности), придающие этому потоку новую, а иногда странную, как выражаются синергетики,  направленность и возможность новых ценностных отнесений.

Теперь мы вновь возвращаемся к возможности ценностно-личностного сознавания, оставленного нами, когда мы начинаем погружение в аффективно-катектический пласт сведующего поведения.

Экзистенциально озабоченным умам за этой возможностью непременно грезится свобода. Но раз уже мы вступаем на почву культурно-ценностного сознавания, стоит вспомнить, что для праотца аксиологии и первооткрывателя «переоценки ценностей» Ф.Ницше значимыми были высшие ценности «Истины, Справедливости и Любви», а не свободы самой по себе, хотя он и говаривал иногда: «мы, свободные люди…».

По сути дела тут мы впервые сталкиваемся с реальностью культурно-ценностной риторики – как особого жанра сведующей мысли, накрепко вписанного в традиции и институты европейской культуры, жанром, прошедшим обстоятельную когнитивную и дискурсивную обработку.

По большей части именно благодаря присутствию в культуре и мысли жанра культурно-ценностной риторики мы с вами – в своей наличной причастности к ним – имеем возможность осуществлять акты ценностного сознавания, думать и говорить о  самоценностях, ценностях и даже о производных от них полезностях. Имеем экзистенциально-прагматическую озабоченность, способны наделять экзистенциально-прагматической значимостью все состояния присутствия, участия и обитания.

3. Если бы мы и далее следовали своей трансовой проблемно-тематической навигации, тут бы самое время вернуться в слой целесообразности, смыслосообразности и предмной сообразности сведующего поведения.

Однако, поспешность подобного желания проскакивает мимо одного очень важного обстоятельства – мимо качественности доступной нам причастности к культуре, мимо доступной нам свободы произвольно менять одни когнитивно-дискурсивные регистры мысли – на другие.

На самом ли деле так легко переходить от одного пласта сведующего поведения к другому, даже если мы и знаем уже о их наличии?

Отнюдь не так обстоит дело, ибо тут в него ступают наши психопрактические компетенции, кои мы самонадеянно склонны преувеличивать.

III. Добавление. Промежуточная ситуация

Чтобы повернуться умом к этой нашей немощи, нам еще раз придется сменить жанр своего вдумывания:

— В первом романе А.М.Пятигорского «Философия одного переулка» есть несколько философских вставок, с уместной в романе ясностью трактующих о ситуациях, в которых человек оказывается как бы подвешенным между погруженность в душевную хлябь повседневья и сознанием, горделиво наделенным «объективностью». В очередной раз наткнувшись на выписки о сем зыбком предмете, решил я прекратить эти случайные встречи, придав им печатное узаконение.

Промежуточная ситуация, — друг ты мой, читатель,  — «это то, что находится между твоим субъективным восприятием себя и жизни, и объективностью сознания». В нее нельзя поместить себя, « но можно в ней оказаться… (и) те, кто в нее попадают, не меняются. И сам ты, и то, что тебя окружает, остается тем же самым не для себя, но для тебя. Для тебя же самого ты сам, другие люди, вещи и места обретают особый смысл. Особый, но не другой. Можно даже сказать, что они для тебя обретают свой (то есть их) собственный смысл, которого в другом месте — вне промежуточной ситуации — они не имели. … Может быть, вне этой ситуации они вообще не могут иметь никакого реального смысла для тебя. … само понятие «промежуточная ситуация» имеет смысл только для одного, данного, то есть присутствующего здесь и сейчас, человека».

— Засквозило? Тогда продолжаю:

Моя промежуточная ситуация «не вынуждает меня ни к кому выбору и, строго говоря, не имеет никаких последствий для моей жизни. Но все мое прошлое, оказываясь осмысленным, уходит в смысл вместе с его, прошлого, трагедией и непоправимостью; туда же «проваливается» важность происходящего и неотвратимого будущего».

Тут Александр Моисеевич замечает, что промежуточная ситуация не является ни феноменом (явью), ни фактом (данностью) и именно поэтому, скажу я вам, — то есть будучи сознаваемым смыслом, — она и может быть реально пережита.

— Продолжать?

«Переживший её человек точно знает, что он уже не сможет вернуться к прошлому, ибо для него прошлого не существует. Но это переживание не приблизит его к «жизни новой», ибо она будет всегда «отодвигаться» в неохватываемое сознанием будущее. Словом … ситуация называется промежуточной потому, что она оставляет пережившего её вбесконечном промежутке между исчезнувшим, то есть превратившимся в смысл, прошлым и будущим, которое из «ожидаемого»  или «обозримого» превратилось в символ еще не совершившегося сознания. Поэтому такой человек не отмечает этапы к достижению цели, а наблюдает точки сознательного прохождения… Его слова и дела не послужат никакому делу». И напротив, «люди цели не могут реально воспользоваться свободно проходящим».

— Если тебя, друг ситный, сказанное мэтром уже достало, не уподобляйся человеку цели, ты им уже  никогда не станешь:

Ибо свободно проходящий «просто не существует как отличный от других. Существует только это неотмеченное состояние сознания, которое хотя и вводит его в промежуточную ситуацию, но никак его этим «введением» не обозначает».

А значит, «промежуточная ситуация может быть понята, или пережита, не более чем одним человеком в каждый данный момент. И в этом смысле она действительно предельно индивидуально».

— Тут я бы приосанился:

Припомнив, что у А.М.Пятигорского понятие личности  (и сама персонология)  вытекают из объективности, а не из психологичности (то есть субъективности) сознания, нам проще будет согласиться  и с тем, что «сам случай включения человека в промежуточную ситуацию — объективен», и с тем, в конце концов, что «в промежуточной ситуации мы имеем дело с единичным случаем одной и той же объективности сознания».

— Внимание, однако:

И хотя такой случай случается только с тем, «кто может его пережить», это не значит, что он это сделает. «Нет борьбы сознания с жизнью. Сознание ни с чем не борется. Но наблюдающий промежуточную ситуацию в другом … видит борьбу другого со своей (другого) жизнью» ( с.с. 102 — 105).

— После сказанного остается еще раз процитировать бывшего и. о. буддолога: «любое мышление против себя — трудно»!

— Или тот, другой, как водится, перепроме(ж)утил? 

---

[1] Об одном из таких состояний А.С.Пушкин пожелательно произнес знаменитое экзистенциально-поэтическое суждение: «На свете счастья нет,/ но есть покой и воля»..

[2] Для воцерквлённого человека печалование превращается в переживание событий смертной памяти.

[3] Продолжая осаждать смысловые определенности, потенцированные в предложенной схеме, далее стоило бы говорить о посвящении и совращении, что мы отложим до следующих встреч, коли таковые состоятся.

[4] См.: Польщикова Л. Д. Интонация как проблема поэтики. – М.: Автореф..- дисс. на соискание ученой степени канд. филолог. наук 2002: http://www.ruthenia.ru/document/532813.html].

[5] Последующее вторичное возвращение к дискретной и отчетливо рефлексивно-когнитивной смысло-целевой организации будет основано на соотнесении целей и смыслов с «началом (S) процесса», «его текущим состоянием (M)» и «концом действия (F)», а выражаясь в терминах способностей — с «памятью», «текущим сознаванием» и «ожиданием». Иначе говоря, с применением к  непрестанно текущему потоку (континуальному) переживаний  схематизма «память (S) > сознавание  (M) > ожидание (F)».

[6] Не в этом состоит психопрактический смысл метафор «архитектура – застывшая музыка», «сценическая Пространственность сознания», «место красит человека или человек место»? Раскрывая подобные метафоры, можно будет наново сформулировать концепт сознавания как такового, и – что для нас особо важно – сознавания собственной цельности/расколотости, stasis΄а  / poltmos΄а.

[7] Остается открытым вопрос: является ли  последовательность состояний«гладкой или ломаной, текучей или скачкообразной?