TAKE-OFF, или заводя Петра

(Проект креативно-антропологической концессии)

                

Святая простота

Среди специалистов по территориальному имидж-мейкингу, занятых эксклюзивным производством территориальных идентификативов (образов территории), с недавних пор завелось стойкое убеждение, что оные образы можно заполучить проектно-аналитическим путем. Можно знать их, причем не прилагая к тому сколь-либо значительных познавательных усилий.

Как говорится, Бог в помощь! И «избави нас от лукавого!»

Даже если эти образы помазаны прозой культурного туризма, не стоит забывать, что все-таки путешественность сродни романтическому миру приключений, инаковостей, странных аттракторов и евкатастроф [1]. Зачем же путать адресатов, скрещивая ежа с ужом, инвесторов, искушенных в логистике и позиционировании услуг, и культ-туристов?

Да и так ли уж уверены господа имиджмейкеры, что искомые идентификативы заведомо должны обладать свойством пространственности и образности? И если это именно образы, то как они становятся достижимыми дискурсивно-аналитически, если известно, что сподручнее приближаться к ним через иконические способности смотрения/видения?

Я бы начал с того, чтобы захотеть задавать правильные вопросы о той Terra incognita, том месте немыслимом, с которыми мы вознамерились иметь дело. Вопрос в том «как», в какой когниции, каким зрением/зазрением, в каком умном делании?

Пойти туда, не знаю куда? Принести то, не знаю что?

Или, как в том «Безумном, безумном мире»: если вы не знаете, что вам нужно, приходите к нам – у нас это есть?

Итак – как?

Каковы если и не достаточные, то хоть необходимые параметры искомых сюжетно-иконических структур?

В какой сюжетике мы зависли, персонажами какой экодрамы являемся? И каково ее сквозное действие и сверхзадача?

Какой евкатастрофой эта экодрама должна закончиться, чтобы кто-то из ее протагонистов узрел искомый образ?

Что и кому из них предстоит с собою сделать, чтобы это произошло?

Каковы ставки в этой игре? Упадут ли брошенные кости на стол или повиснут в воздухе?

Как поговорить с тем, кто имени еще не имеет?

Как прикоснуться к тому, у чего еще нет тела?

Как вступить в то, что еще не имеет места?

И тому подобное/бесподобное…

Но можно создать поток экодраматических событий в намеренно спроецированной для них экспосети, в которой – для поселенного в ней экспоценоза – концессия сойдется в броске-событии евкатастрофы.

Take-off! Играя экодраму «Заведем Петра» в Петрозаводске! Под вывеской «И вот заведение»!

С. Тайлер, один из лидеров постмодернистской этнографии, назвал это «пробуждением к жизни». (Двойной намек на Будду и будильник?)

А Ж. Делез «возбуждением жизни внутри человека» (Тотем Великой степи), собака И. Павлова, с «очагами торможения»? Кататонический культ в Башне молчания?)

Четыре учетных уровня креативно-антропологической концессии:

— Проектная аналитика (в технике групп-анализа).

— Артдизайн (в том числе, экспо- и экодизайн).

— Психосинтез.

— Процепция/инкультурация.

На всех четырех уровнях принимается императив сохранения исторической судьбы во всех возможных мирах, иначе говоря, хронодинамическая идентичность.

На контактной поверхности, разделяющей второй и третий уровни, будут проявляться культурные травмы и спонтанно инсценироваться дискатастрофы (неустранимый эффект всякой групповой динамики). «Сквозь тернии» административной и индустриальной колонизации, Гулага, фантомов «новой исторической общности» советских людей и «культурной однородности», психобизнеса и …культурного туризма.

Третий уровень – для евпсихии и психоакмеологии. Начиная с него экодраматические события – это события фасцинации в нуминозных полях.

Четвертый уровень – для автопоэзиса и перфективного праксиса.

А те, «кто не хочет как лучше, а хочет…», могут сделать герб, написать девиз, выбрать процедуру инициации/музеефикации и категорический императив, прописаться в креатории и заняться наконец-то экоевгеникой собственных субличностей, не забывая при этом правило Л. Кроля о неизбежном превращении всякой компетенции – в товар.

Так что на все лестные предложения не медлите с ответом, приговаривая, что вам «хотелось бы быть правильно нанятыми».

 из


[1] Миром приключений называл романтический универсум Гегель, в России одомашненный под именем Егора Федоровича. О евкатастрофах знает всяк, державший в руках книжицы Толкиена, а особливо его знаменитое эссе о волшебной сказке. Странные аттракторы – о том же, но для тронутых технологической премудростью.

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal

Обсуждение закрыто.