PROMETA

Ресурсы, капитализация и кое-что еще

Источник публикации: Архив автора

1. Имеет смысл различать два смысла капитализации: сильный и слабый.

 В первом смысле ресурсами деятельности считается либо то,  что уже  капитализировано, либо то, что доступно оценке и поэтому могло бы быть подвергнуто процедуре капитализации.

 Во втором, слабом, смысле речь «быть ресурсом» и «быть капитализированным» считается одним и тем же, а различие допускается лишь в степени капитализированности того или иного ресурса.        

2. Иногда считается, что в истории имел место процесс последовательной капитализации ресурсов. Когда-то это была земля, как творение Божие,  получаемая даром, или отвоевываемая у ранее жившего на ней. Потом деньги (финансовый капитал), — будь то драгметаллы, купюры в  кубышке,  ценные бумаги, или какие-то более абстрактные математические (счетные) сущности, именуемые также финансами. В советское время, пока верили, что «владыкой мира будет труд», в большом ходу были трудовые ресурсы  (хотя проблема редукции сложного труда к простому, считавшаяся одной из важнейших в политэкономии социализма, так и осталась неразрешенной). Теперь на историческом горизонте забрезжили информационные ресурсы,  информация не только стала товаром, но товаром высокодоходным.

И пока «отоваривание», встраивание такой сущности как информация в рыночные отношения не завершено, по жизни не всегда просто понять, когда сообщение телефонного номера какого-нибудь магазина (или n номеров) – дружеский жест, а когда информационная услуга, имеющая рыночную цену.

Также и знание стало капитализируемым ресурсом  и стали считать,  сколько стоит его передача, получение и услуги по организации этого процесса.

3. В пределах онтологии обменных отношений (и соответсвующей им торгово-рыночной установки сознания) можно сказать так: все, что вообще может быть онтологически положено и помыслено, все может быть предложено в качестве меновой стоимости и испрошено в качестве потребительской[1].

Таким именно опережающим предметное понимание способом в управленческой практике было постулировано наличие человеческих ресурсов, а системам управления вменена задача их капитализации.

Где-то в 70-е годы в ЦЭМИ была посчитана «цена человека», измерявшаяся смехотворно малой суммой: что-то около  5000 тогдашних рублей[2]. Разве не было это своего рода индексом человеческого развития времен развитого социализма?

4. Семантическая, не освоенная в виде финансовой технологии  корреляция ресурсности и капитализации многое определила в ходе предпринятой в начале перестройке приватизации.

Чтобы интегрироваться в мировую экономическую систему, нужно было, обновив отношения собственности,  осуществить – на основе какой-то процедуры оценивания — тотальную капитализацию. Только так «все вокруг советское», «всенародно-государственное» могло (1) обрести публично признанную и юридически правомочную цену, и (2) обрести столь же публично признанного, юридически правомерного собственника. А в (3) и  цена (стоимость), и собственник должны были стать  экономически эффективными.

Все обернулось далеко не так. Заведомо или по неведению – о том особый спрос, а вот сюжет о семантической корреляции представлений о ресурсах и капитализации так и остался не до конца проясненным, иначе мы не наступали бы столь много раз на одни и те же грабли с приватизацией земли, лесов или объектов культурного наследия.

    

5. Далее. За кем бы в обществе ни признавалось право на предпринимательскую инициативу – за человеком, социализированной группой  или каким-то социальным макроиндивидом  — капитализация ресурсов непременно предполагает их включение  в тот или иной тип предпринимательских схем, в свою очередь обещающих «повышение капитализации», степени мобилизуемости (ликвидности) ресурсной базы, функционирования ресурсов в качестве активов и т.д.. В этом по всей видимости и состоит феномен рефлексивности ресурсов, или, если угодно, рефлексивной капитализации.

Вот в этом состоит, как известно, инновационная природа предпринимательства (и того, что в СССР называлось экономической деятельностью): наличие схемы включения в деятельность всех ранее учитываемых и оцениваемые ресурсов — и также новых типов ресурсов —  в новом качестве.

Так, к примеру, город-предприниматель — это город, который  расширяет номенклатуру муниципально капитализируемых ресурсов и включает их в предлагаемые другим городам и регионам, отраслям хозяйства  и корпорациям  схемы развития.

Что, собственно, предпринимает (и развивает) город-предприниматель? Свою судьбу, среду для развития её, судьбы, событий, среду, метафорически именуемую «инвестиционным климатом», среду, в которую инвестируется развитие, притом развитие управляемое (а это значит, согласованное и устойчивое).

6. Если же начать думать об управлении развитием в терминах стратегий, то придется признать: какова ваша управленческая логистика, таковыми будут и учетные ресурсы,   включены в стратегическую работу. Не бывает стратегических ресурсов, как таковых,  не существует закрытого списка стратегических ресурсов.

Вот, скажем, степень продвинутости политической функции в деятельности мэра или городской  администрации – это стратегический ресурс, поскольку защита городского дела  в регионе, в республике или  в стране, и  развитие нормативной базы, которая позволяла бы городу расти и крепнуть, — это часть стратегии развития.

Стоит ли так уж сильно радоваться тому, что сегодня большие «градообразующие» предприятия дают 60%  городского бюджета? Они временные друзья города. Когда в скорости они инкорпорируются в какую-нибудь финскую, китайскую или австралийскую корпорацию, и когда она решит, что эти продукты лучше производить не в Петрозаводске, а где-нибудь в Уганде, тогда окажется, что его закрытие нанесет городу необычайный вред, а у нас еще нет закона, согласно которому уход предприятия должен компенсироваться фирмой-беглецом!

Поскольку уже известно, такие нормы в нормативной базе местного управления должны закладываться заранее, постольку политическая развитость, активность участия в муниципальном общественно-политическом движении – это стратегический ресурс, как и все другие ресурсы нуждающийся в капитализации.

7. И в заключении этого беглого пригляда к теме приведу  пример, который  трогает меня своей земской правдой, хотя то, о чем он, происходило не в России, а  в Шотландии: жители  одного муниципального образования «типа села», задумавшись, что же является самым характерным для их образа жизни, приняли о решение – не включать по ночам электрическое уличное освещение, дабы можно было в естественных условиях, при лунном свете смотреть на небо, видеть звезды и другие небесные явления, вспышки молний или падения комет, например.

Анекдотический пример? Каприз благополучных пейзан? Да нет, речь то ведь тут идет об одном важнейшем предмете ведения: об очень значимом благе традиционного образа жизни, о его неповторимом своеобразии – «о звездном небе над нами и … моральном законе внутри нас», как выразился И. Кант.

12. 10. 2003 г.

[1]        Не стоит забывать также и о производительской (творительной) стоимости, хотя от ней почему-то предпочитают говорить как о «ценности» , а не как о «стоимости». Только после того как, под видом компетенций,  массовому отовариванию подверглись навыки, умения и способности, такая всего лишь мыслимая ранее сущность, как производительная ценность/стоимость, подверлась игре предложения и спроса.

[2]        Говорят, что теперь примерно такова цена услуг првинциального киллера, правда измеряемая в у.е.